"За горами — горы": биография врача, который знает настоящую причину эпидемий
Пол Фармер — известный врач-эпидемиолог, который исколесил самые страшные уголки планеты, помогая нуждающимся и обездоленным. Пулицеровский лауреат Трейси Киддер написал про него книгу, Corpus перевел ее на русский, а Петр Силаев по просьбе "Афиши" отрецензировал.
Что может быть лучше книги про социального антрополога? Пол Фармер немного запоздал по времени — по своему менталитету главный герой книги Трейси Киддера (пулицеровского лауреата) определенно относится к типажу из 60-х; поколению людей, которые открыли, что то, как ты спишь и что ты ешь, имеет большее значение чем то, что ты говоришь — и тем более, чем то, что о тебе говорят другие. Что режимы еды, сна, половой активности и прочих элементов из основания пирамиды Маслоу — это универсальный язык нового времени, на котором все человечество может договориться, и все проблемы могут быть более-менее решены. В этой нон-фикшн-истории универсальным медиумом отношений между людьми избрано здоровье: ведь Фармер — врач-эпидемиолог.
Автор и герой познакомились на Гаити в 1994 году, Киддер тогда был прикомандирован к отряду морских пехотинцев США, занимавшихся "восстановлением конституционного порядка" в стране. Его внимание привлек долговязый врач-американец, руководивший небольшой частной клиникой на Центральном плато, в самом бедном из регионов самой бедной латиноамериканской страны. Клиника существовала на частные пожертвования и оказывала бесплатную медицинскую помощь сотням больных и изувеченных крестьян, которые стекались к ее дверям каждое утро: долговязый американец успевал принять всех, да еще и передавал приветы их родным по-креольски. Это была очень странная гуманитарная миссия: поближе сойдясь с доктором, Киддер понял, что тот видит клинику как форпост в борьбе с бедностью и несправедливостью, эманирующими в болезни, ставит перед собой цели даже не медицинские, а политические. А также узнал, что таких клиник уже несколько в мире и Фармер беспрерывно перемещается между ними и другими аналогичными проектами, ведомый неоднозначными целями.
Связь инфекционных заболеваний и социальной жизни рассматривается давно не только в литературной классике, но и в науке. Само зарождении эпидемиологии связано с социологическим анализом: наиболее известна история, имеющая отношение к вспышке холеры в Лондоне в 1854 году. Тогда, задолго до появления точных данных о возбудителях болезни, английский врач Джон Сноу применил системный социологический анализ и успешно победил заразу. Он начертил карту Сохо и отметил на ней всех больных и заразившихся с точностью до дома, с подробным описанием их социальных привычек. Получилась карта, испещренная точками, настоящий живой город, со всеми связями множества населяющих его людей — и все эти связи перекрещивались у колонки с водой. Изменение дистрибуции воды остановило эпидемию за много лет до появления вакцины.
Один из кумиров Фармера, основатель цитологии Рудольф Вирхов утверждал: "Если болезнь — это проявление отдельной жизни в неблагоприятных условиях, тогда эпидемии должны отражать большие системные нарушения в жизни больших групп людей". Именно это понял молодой врач, сам проживший все детство в переоборудованном под дом старом автобусе, когда впервые приехал на Гаити. За невероятно высокой статистикой инфекционных заболеваний, туберкулеза, СПИДа стоит не убожество и неграмотность населения, не вера в целебные свойства магии вуду (как зачастую всерьез заявляли на международных конгрессах), а политическое бесправие, страх, предельная несправедливость общества. И это не просто выкладки марксистов-теоретиков (их Фармер терпеть не мог), а научно подтвержденные данные за многие годы работы. Недоедание провоцирует развитие туберкулеза, СПИД распространяется военными и водителями грузовиков, возвращающимися из города, в холере повинны глиняные полы и крыши из мусора. Открытиями Фармера стало то, что построить систему бетонных отхожих мест в сквоттерском поселке, найти общий язык со священниками и колдунами, ругаться с полицией эффективнее для предотвращения эпидемий, чем просто раздавать таблетки. Естественно, врагов за десятилетия работы он нажил себе множество и в третьем, и в первом мире.
Так случилось, что Фармер был не просто врачом-доброхотом, а видным деятелем международного научного сообщества, почетным профессором Гарвардского университета. Каждое его выступление на любой конференции по проблемам эпидемиологии превращалось в скандал, политическую декларацию. "СПИД и обвинение", "Патологии власти", "Инфекции и неравенство" — вот названия нескольких из множества его научных работ (остальные озаглавлены в том же духе). Отвергать его как человека "не от мира сего" коллеги не могли, потому что в медицинской иерархии он находился на одном с ними уровне или даже выше, а все его статьи были полностью подтверждены клинически и статистически. Раздражение вызывал именно сам подход: он растрачивал деньги медицинских грантов на еду и начальные школы для гаитян, сельскохозяйственные программы, что угодно. Наибольшее недовольство вызывали те проекты, на которых он тратил половину бюджета спонсоров на лечение трех креолов с редкими, сложно поддающимися лечению заболеваниями. В ответ он обвинял сам: "Если бы дело касалось вас самих или ваших знакомых-американцев, вы бы не задумывались о том, обоснованные это траты или нет!"
"Ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня..." — это один из самых сильных моментов книги (кроме множества описаний всевозможных увечий и страданий бедных людей), когда Фармер на память начинает цитировать Евангелие от Матфея своему собеседнику, трясясь в разбитом джипе по горной дороге Центрального плато. Они проезжают мимо халуп, детей со вспученными животами в грязи: "А потом, там говорится, что так как вы не сделали всего этого, вам крышка".
За госпитализацией неизлечимо больного ребенка в лучшую клинику Бостона стоит не религия, а инновационное понимание теории диалога — важнейшего философского понятия XX века. Вылечить людей можно, только создав полностью новый социальный контекст, даже политический — контекст практического равенства. "Бессмысленные" попытки спасти тяжелобольных — часть этой политики, символическое преодоление постколониализма, серьезный урок для обеих сторон.
"Новичок, наивный такой..." — говорили о Фармере коллеги, белые врачи в Порт-о-Пренсе, когда тот только приехал на Гаити. Пациенты врут, воруют, верят в магию вуду, они и не пациенты вовсе. "Ага, зато выносливый", — угрюмо отвечает он им много десятилетий спустя. Посоветуйте эту книгу своим друзьям-медикам, они-то наверняка знают толк в выносливости.