Пополнилась коллекция современной российской прозы
Сборник рассказов Сергея Каледина «Черно-белое кино» — конечно, про жизнь-кинематограф, выражаясь словами Юрия Левитанского, которые сам автор выбрал эпиграфом для книги.
Шумную известность принесли Каледину повести «Смиренное кладбище» и «Стройбат», опубликованные на страницах «Нового мира» в конце 80-х. В первой из них рассказывалось о быте и нравах работников кладбища, во второй — о нечеловеческих условиях службы солдат, руками которых создавались десятки дорог и заводов — «ударных строек». Эти две повести несколько раз запрещались цензурой, уже готовый набор «Стройбата» был рассыпан. А потом они вошли в институтские программы. Лев Додин поставил по «Стройбату» прекрасный спектакль. В 1990-х были опубликованы повести «Поп и работник» и «Тахана Мерказит» (что означает на иврите «Главный автовокзал» и описывает вживание простого русского мужика в израильскую действительность).
Биография Каледина, как и взгляд на мир, несет в себе что-то уловимо довлатовское. В 9-м классе мальчика выгнали из школы за хулиганство, из Института связи он сам быстро ушел, проучившись там год, служил в армии в Ангарске, выбрав стройбат (там меньше было идеологического воспитания), потом работал учеником чертежника, могильщиком, сторожем, истопником в храме. Поступил в Литературный институт, прогуливал, никак не мог защитить диплом и вдруг защитил — с повестью «Смиренное кладбище», читая которую впоследствии, люди проезжали нужные станции метро.
В текстах, собранных под обложкой «Черно-белого кино», проходят многие жизни, густо и аппетитно проявленные на небольших полотнищах рассказового жанра. Работу Каледина над фразой сравнивают с работой часовщика — настолько тут все выверено, тщательно подогнано одно под другое. Нет ни лишнего звука, ни посторонней интонации. Язык его героев — родственников, знакомых, едва ли не просто прохожих — исполнен такой высокой поэзии, а сам автор — такой нежности к тому самому маленькому человеку, что можно не сомневаться: высокопробная русская проза никуда не делась, она вот, перед нами.
Мама Томочка, папа Женя, сын, староста церкви Вера Борисовна, соседи по деревне, друзья и приятели… Особая история — любимые тещи. Автор сознается, что для него всегда были авторитетны красивые женщины, похожие на мать: веселые, умные, твердо стоящие на земле, при деньгах, чувства страха никогда не испытывающие. Такой была его первая теща, Агнесса Элконина, вторая — переводчица с польского Эстер Яковлевна Гессен, и третья — ингерманландка и лютеранка Ида Сокко.
В книгу включены любопытные фотографии многих их этих персонажей, а также значимых для автора мест: дачный театр, Храм Покрова Божьей Матери в селе Алексине, Можайская детская воспитательная колония… В колонии, кстати, Каледин вел литературную студию. Рассказывал о жизни, о литературе, привозил интересных людей. Даже наладил переписку мальчиков с девочками из другой колонии. А все потому, что ему «интересны только те пиковые, чумные, безнадежные ситуации, когда помочь уже ничем и никому нельзя, а все-таки, оказывается, можно...».
Людмила Улицкая на вопрос, кто ее учитель, отвечает однозначно: Сергей Каледин. «Я действительно очень люблю этого писателя за его редкий слух к живому языку, его переливам, поворотам, шероховатостям. Видение и слышание жизни, полное отсутствие нравоучительности, добродушное остроумие и незлобивое хулиганство — чудесные обаятельные черты его прозы. И его личности. Две ипостаси одного человека — писательская и человеческая — полностью слиты, и оттого родятся и искренность, и полнота».
Рассказы Каледина — про любовь и жизнь во всех ее проявлениях, а его главное, неиссякаемое мастерство — извлекать настоящую литературу из живых людей.