Цитаты из книги "Нелегалка" Марии Ялович-Симон
"Нелегалка" Марии Ялович-Симон — воспоминания еврейки, которая нелегально проживала в Берлине в 1940-1945 гг. Мы выбрали несколько цитат и фотографий из этой книги.
"— Знаешь, что это? — спросил он, показывая на рамку.
— Нет.
Даже если бы догадывалась, ни за что бы не сказала.
И в конце концов Галецки открыл секрет. Эта вещь досталась ему с большим трудом и стоила немалых денег, сказал он, закрыв глаза. Это волос овчарки фюрера".
"Ситуация обострялась. "Надо действовать, иначе нас выставят на улицу", — решила я. Другими словами, придется мне плясать под дудку мужа этой женщины. В сексуальном плане у меня уже был кой—какой опыт, и я подумала: "Ладно. Переживем".
Да и случилось это всего два раза. Мы с господином Вальдманом пошли в некогда весьма добропорядочный еврейский отель "Король Португалии". И кого же я встретила на лестнице? Свою учительницу гимнастики. Мы улыбнулись друг дружке. Она ведь тоже была там с мужчиной".
"И я получила урок на всю дальнейшую жизнь: в ненормальной ситуации нельзя вести себя нормально. Нужно приспосабливаться".
"Неевреев охрана труда к работе на таких станках без спецодежды не допускала. Что же до нас, подневольных работниц, то эксплуататорская фирма "Сименс" экономила даже на кожаных фартуках.
Очень тяжелый физический труд. Но куда хуже — отупение, вечный повтор одних и тех же приемов, вдобавок ощущение, что поступаешь неправильно, так как работаешь на германскую военную промышленность".
"Только вот денег у меня не было. Я ничего не зарабатывала, из пенсии, которую получала за отца, оплачивала жилье и электричество, после чего оставались сущие гроши. Я так обнищала, что продала угольные карточки, чтобы купить хоть немного еды. А зима выдалась до ужаса холодная. Но я решила: лучше голодать и мерзнуть, и попросту проспать иные трапезы, чем тратить силы на принудительных работах".
"Как же часто я мечтала, чтобы отпала необходимость постоянно быть начеку, постоянно следить за тактикой поведения. Мне хотелось снова говорить, не задумываясь, не взвешивая каждое слово, под стать ли оно лексикону собеседников, не оскорбляет ли их чувства".
"Язык рабов и специфический юмор подданных диктатуры в ту пору понимал каждый, кто хотел понять".
"Тут я поняла: большинство людей эгоистичны и заняты только собой, тем более в нынешние времена. Придется мне внешне взять себя в руки и немедля стать взрослой".
"Наш консьерж Грасс был одаренный комик. А поскольку нацисты, как все диктаторы, чувством юмора не обладали, едва ли не всё, над чем можно было от души посмеяться, связывалось с Сопротивлением".