Нам просто хотелось, чтобы дети были счастливы. Фрагмент из книги "Вредная терапия"
На русском языке в издательстве Corpus выходит книга журналистки-расследовательницы Эбигейл Шрайер "Вредная терапия" — важное и актуальное исследование современных подходов к обучению и воспитанию детей. За несколько лет автор провела сотни интервью и выяснила, что современные родители начали безоговорочно полагаться на терапевтов и терапевтические методы, решая проблемы ребенка. Однако это привело к неутешительным последствиям: при масштабнейшей за всю историю поддержке со стороны психологов и их коллег на свет появилось самое одинокое, тревожное, безрадостное и беспомощное поколение. Публикуем отрывок из "Вредной терапии", в котором Эбигейл Шрайер рассказывает о работе над книгой и о предмете своего исследования.
За время, пока я писала "Необратимый ущерб", свою предыдущую книгу, и за годы после ее публикации мне удалось побеседовать с сотнями американских родителей. Чем дальше, тем яснее я осознавала, насколько вездесущей — благодаря психотерапевтам и тем, кто замещает их в школе, — стала терапия в жизни наших детей. Насколько безоговорочно родители полагаются на терапевтов и терапевтические методы, решая детские проблемы. И насколько часто диагноз специалиста меняет самовосприятие ребенка.
Про школьное образование следует сказать особо: здесь терапевтический подход был встречен просто‑таки с распростертыми объятиями. Школы объявили себя нашими "партнерами" по воспитанию и увеличили штаты сотрудников, занимающихся психическим благополучием детей: психологов, консультантов, социальных работников стало еще больше. При новом режиме на место наказаниям и поощрениям пришли диагнозы и льготы для диагностированных. У детей стали формировать систематический навык отслеживания и вербализации неприятных эмоций. Педагогов приучали видеть в "травме" главный источник плохого поведения и неуспеваемости.
Эти усилия не ставили своей целью получить на выходе сверхуспешных молодых людей. Но миллионы родителей уверовали в то, что именно таким путем выращиваются самые счастливые и адаптированные дети. И что же — при масштабнейшей за всю историю поддержке со стороны психологов и их коллег мы вырастили самое одинокое, тревожное, угнетенное, безрадостное, беспомощное и запуганное поколение. Почему же так получилось?
Почему первое поколение, избавившее детей от физических наказаний, произвело на свет первое поколение, декларирующее, что оно не желает иметь собственных детей? Почему те, кого воспитывали так мягко и либерально, сделались убежденными в том, что их здоровье подточено тяжелой детской психотравмой? Почему дети, получившие несравнимо бóльшую дозу психотерапии, чем любое предыдущее поколение, погрузились теперь в бездну отчаяния?
Источник их проблемы не сводится к инстаграму (деятельность компании Meta запрещена на территории РФ) или снапчату. Как сообщают нам их начальники и педагоги (и они сами, кстати, тоже), представители подрастающего поколения крайне плохо подготовлены к выполнению базовых задач, которые мы ассоциируем со взрослой жизнью: они не могут попросить поднять себе зарплату; им тяжело выйти на работу в моменты политических обострений в стране, им вообще тяжело регулярно ходить на работу; они затрудняются исполнять свои обязанности, не требуя длительных перерывов на поправку "психического здоровья".
Теперь не так редки случаи, когда мальчики шестнадцати-семнадцати лет откладывают получение водительских прав, объясняя это тем, что за рулем им "страшновато". Или когда третьекурсники, празднующие двадцать первый день рождения, приглашают на вечеринку свою маму. Риски и свободы, которые практически равнозначны со статусом взрослого человека, вызывают у них только настороженность.
Это одинокие существа. Им ничего не стоит зациклиться в душевном страдании, причины которого даже у их родителей вызывают некоторое недоумение. Родители бегут за ответом к специалистам, и когда их ребенок с неизбежностью получает диагноз, они хватаются за него с гордостью и облегчением: сложная жизнь сводится к одному пункту диагностического справочника.
Никакая отрасль не откажется от перспективы взрывного роста, и сообщество специалистов по расстройствам психики — не исключение. Ставя нормальных детей с нормальными проблемами на бесконечный конвейер, индустрия психического здоровья штампует пациентов быстрее, чем успевает их вылечить.
Все их коррекции и рекомендации якобы во благо наших детей в основном имели негативный эффект. Пропуская гамму индивидуальных различий сквозь черно-белый фильтр функции/дисфункции, специалисты по психическому здоровью приучили наших детей думать, что у них есть "нарушения". Действия таких экспертов всегда опираются на две предпосылки: каждому требуется терапия, и с каждым хотя бы отчасти "что‑то не так".
Они говорят об "эмоциональной устойчивости", но подразумевают "принятие своей травмы". Они мечтают "дестигматизировать психические расстройства", и при этом разбрасываются диагнозами, как магическими средствами на все случаи жизни. Они говорят о "здоровье", хотя уже пустили под откос целое поколение — самое нездоровое поколение в новейшей истории.
Эксперты от психотерапии, с вдохновением пророков нового культа, побудили миллионы родителей уверовать в ущербность своих детей, пропитали их нервозной мнительностью и сомнением в своих силах. Они поставили учителей на службу делу терапевтического образования, смысл которого заключается в отношении к любому ребенку как к эмоциональному инвалиду. С их подачи педиатры теперь могут спрашивать восьмилетнего мальчика — которого не беспокоило ничего, кроме больного живота, — не бывает ли у него мыслей, что родителям было бы лучше, если бы его не было. Столкнувшись с непобедимой самоуверенностью этих новых пророков, школы демонстрировали энтузиазм, педиатры — готовность, родители — покладистость.
Может быть, нам уже пора понемногу начинать давать отпор.