"Песни в пустоту": "Химера" и Рэтд Старков
15 октября в издательстве Corpus выходит книга музыкальных журналистов Александра Горбачева и Ильи Зинина "Песни в пустоту. Потерянное поколение русского рока 90-х". В ней рассказываются биографии музыкантов, чей творческий расцвет и чаще всего трагический финал пришлись на неустроенное десятилетие, к которому приклеился эпитет "лихие". Главными героями документальной книги, ведущей отсчет 1990-м с появления сквот-клубов TaMtAm, "Третий путь" и "Клуб имени Джерри Рубина", стали яркие представители тогдашнего российского подполья — задушевный бард Веня Дркин, московские индустриальщики "Собаки табака" и художник-шаман Алексей Тегин, неистовый очкарик Андрей Машнин и панк-интеллектуалы с Юго-Запада "Соломенные еноты". А начинаются "Песни в пустоту" (да и заканчиваются) с "удивительного порождения эпохи" — арт-хардкор-группы "Химера" — и судьбы ее лидера Рэтда Старкова, который, по признанию своего друга и по совместительству одного из ключевых героев "Песен в пустоту" панк-поэта Лехи Никонова, абсолютно соответствовал образу андеграундной звезды, но не стал ей. COLTA.RU публикует фрагмент из главы "Огонь должен жечь: “Химера” и поколение “Там-Тама”", посвященной Рэтду Старкову.
© Анатолий Антонов
Этой группе трудно было бы придумать более удачное название. "Химера" стала самой яркой химерой российской рок-музыки 90-х, удивительным порождением эпохи, впитавшим в себя все ее противоречия и канувшим в небытие вместе с ней. В поколении "Там-Тама" было множество блистательных групп — пожалуй, не будет преувеличением сказать, что именно в этом месте проходила передовая тогдашнего рок-н-ролльного фронта, и Рэтд мог считаться одним из его полководцев. Утраченные надежды, непокоренная вера, бесприютность и безвременье, наркотики, эзотерика, повисшее тяжким грузом наследие предыдущих эпох — эти люди прочувствовали все на собственной шкуре. Им выпало жить в перемену времен — и они воплотили эту перемену в звук, ураганный, сбивающий с ног, умный и безумный одновременно. Музыка "Химеры" — и "Там-Тама" в целом — совпала с тем, что происходило в те годы в мировом роке, в общем-то парадоксальным образом: она не была подражанием и перенесением чужих находок на собственную почву — нет, она была в полной мере этой неплодородной, умирающей почвой рождена. Как и несколькими годами ранее для сибирских панков, песни здесь были способом не столько самовыражения, сколько выживания. Вся так называемая российская альтернатива только потому и может считаться хоть сколько-нибудь легитимной, что в начале ее был "Там-Там" — и в "Там-Таме" была "Химера".
***
"Выборг, — сообщает энциклопедия, — город в России, административный центр Выборгского района Ленинградской области. Расположен на берегу Финского залива в 132 км от Санкт-Петербурга. Является промышленным и туристическим центром". Население — под 80 тысяч человек (это сейчас, было, конечно, меньше). Осколок старой Европы на территории России — там расположены единственный настоящий средневековый замок и развалины старинной крепости. Питерцы ездят в Выборг по выходным, жители Выборга ездят в Питер по рабочим. В начале 90-х город обнищал и затих, соседней Северной столице было не до туризма, жители бежали прочь. Эдик Старков, уже тогда прозывавшийся Рэтдом, повторил общую траекторию.
В Выборге учился, в Выборге написал первые песни, из Выборга сходил в армию — и из Выборга сбежал в Питер: в никуда, в никогда. Сбежал, чтобы играть в своей первой группе — "Депутат Балтики".
Алексей Никонов
лидер группы "Последние танки в Париже", поэт
Я жил в Выборге в люмпенизированной социальной среде, которую сейчас принято называть хулиганской. Там не было речи ни о каких метафизических вещах, речь шла скорее о выживании: кто кого е *нул, кто кого нае **л, кто у кого больше жвачки выклянчил. И говорили, что есть такой чувак — Рэтд. Что он, мол, песни сочиняет круче Гребня и сейчас в армии. И, когда он пришел, мне его показал один знакомый. Ну я посмотрел — гопник и гопник, мне тогда пох ** было, меня только бабки интересовали. Мы трахали телок и наживали бабло.
Всеволод Гаккель
экс-виолончелист группы "Аквариум", промоутер, основатель клуба "Там-Там"
Выборг — пограничный городок, где нет никакой работы. Эдик в этот мир явно не попадал. И он переехал в Питер, где должен был работать, так как были нужны деньги. Он работал дворником, потому что дворникам муниципалитет давал комнату. Реально работал, разгребал снег, подметал улицы на Петроградской стороне.
Алексей Никонов
Вначале я думал, что он дуркует. Его, например, заселили в квартиру, где он мог жить и делать что угодно, нужно было только подметать двор раз в месяц. А он там как начал торчать! При мне приходили девки, говорили: "Эдик, ты художник, творец, подмети хоть раз в месяц!" А он сидел под кислотой и говорил: "Мне пофиг". Я младше его на пять лет — и то, когда они ушли, стал убеждать: "Рэтд, ты чего, оставайся здесь!" А он: "Мне пофиг, буду жить в “Там-Таме”".
Андрей Алякринский
звукорежиссер клуба "Там-Там", групп Tequilajazzz, Zorge и многих других, саунд-продюсер студии "Добролет"
Сам Рэтд из Выборга, а в Ленинграде он работал дворником, потому что дворникам давали квартиру. В ней он и жил на Петроградской стороне, таким образом и познакомился со всеми ребятами — с Юрой Лебедевым, Геной Бачинским и Витусом, учившимися в ЛЭТИ, тоже на Петроградской стороне. И вот они сдружились и сделали группу, которая на вечерах в этом ЛЭТИ выступала.
Геннадий Бачинский (1971—2008)
радиодиджей, промоутер, в начале 90-х — музыкант групп "Депутат Балтики" и "Химера"
Я всегда любил новую музыку. Когда-то для меня новым был русский рок. Я был его преданным сторонником. Мне нравились "Алиса", "ДДТ", "Аквариум", "Телевизор", "Ноль", "Гражданская оборона", "Юго-запад", "АукцЫон". С прохладцей, но уважением я относился к "Кино" и "Наутилусу". От русского рока я логичным образом во времена "Депутата Балтики" перешел к The Cure и Bauhaus — тогдашним иконам современной музыки. Мы с Эдиком очень удивлялись, слушая их записи, тому, что у них и у нас очень много общего. Многие песни Эдика оказались созвучны творчеству именно этих групп, хотя я точно знаю, что Эдик написал свои песни до того, как услышал похожие западные команды в первый раз.
(Из интервью Дмитрию Меркулову для сайта edikstarkov.narod.ru)
Андрей Алякринский
Взаимная симпатия "Там-Тама" и "Химеры" началась еще с "Депутата Балтики". В принципе они ничем не отличались от любой другой русской группы, пытающейся играть рок-н-ролл, звучали для того времени вполне традиционно. То есть такой полуакустический звук, песни, построенные скорее на традициях авторской песни.
Алексей Михеев
художник, музыкант, экс-сотрудник клуба "Там-Там"
В "Там-Таме" я тогда уже работал, стоял на входе. "Химеры" еще не было, был "Депутат Балтики", и они еще не стали, скажем так, резидентами клуба. В общем потоке достаточно одинаковых постпанковских и хардкоровых групп того времени "Депутат Балтики" выделялся наличием виолончели, что очень сильно привлекло меня тогда как поклонника группы "Аквариум". У Эдика был достаточно своеобразный головной убор — кепка, обшитая разными артефактами: значки, стразы, голова пупсика и так далее. Во внешности присутствовала харизма очень позитивная, в тот момент он был светлым кудрявым мальчиком.
Потом мы начали общаться, причем не столько с Эдиком, сколько со всей их тусовкой: Бачинский, Оля Ходаковская. Они вместе учились, Бачинский издавал смешную газету, "Вестник Лабуха" называлась. А с Эдиком мы тогда просто виделись периодически.***
"Ну, это, вы… Если чего-то будет не то, плохо, то вы, это, не обижайтесь". Несколько видеозаписей концертов "Депутата Балтики" чудом сохранились — и, просматривая их, почти невозможно угадать в том Эдике Старкове будущего Рэтда из "Химеры". Кудрявый паренек в майке-алкоголичке, нелепой шапочке и с деревянным крестом на шее, похожий на типического Иванушку-дурачка, смотрит на зал наивным крестьянским взглядом и трогательно запинается, обращаясь к публике. Отголоски будущего трудно услышать и в песнях. Что-то, конечно, проскальзывает — отдельные метафоры, эпические и злые коды, — но по большому счету "Депутат Балтики" был группой, двигавшейся в хорошо исследованном фарватере раннего "Аквариума". Живописная акустика, виолончель, деревенская тоска — появись они парой лет раньше, наверняка их приняли бы в Ленинградский рок-клуб. Но в 92-м никакого рок-клуба уже не было. Советский рок, столь настойчиво требовавший освобождения и перемен, оказался к обретенной свободе не готов. Прежние герои умирали, сходили с ума, уезжали или были не в силах ответить на вызовы времени. Группа Старкова не просто сменила название — она полностью изменила себя, ответила на слом эпохи новым, злым, тяжелым, растерзанным, ни на что не похожим звуком. Так началась "Химера".