Гремело солнце в сосенках пахучих. Последний сборник стихотворений Набокова, в составлении которого принял участие автор

В романе "Дар" Владимир Набоков следующим образом описал смысл поэзии: "когда за разум зашедший ум возвращается с музыкой". Думается, эти слова вполне применимы и к стихам самого автора "Горнего пути", в которых гармонично сочетались одновременное обращение к чувствам (то есть к "музыке") и к сознанию читателя.

Знаешь, знаешь,
обморочно-пьяно
снилось мне, что в пропасти
окна
высилась, как череп великана,
костяная, круглая луна.
(…)
А вверху – часы стенные,
с бледным,
бледным человеческим лицом,
поводили маятником
медным,
полосуя сердце мне концом.
Сонник мой не знает сна
такого,
промолчал, притих перед бедой
сонник мой с закладкой
васильковой
на странице, читанной
с тобой…

Не менее важно, что его строфы часто предельно драматичны, о чем мэтр говорил устами рассказчика-повествователя из "Пнина": "есть люди – я и сам из их числа, – которые ненавидят "хеппи-энды", то бишь счастливые развязки. У нас при этом такое чувство, будто нас надули. Драма – это норма. Невзгоды ждать не заставят".

Обиды нет неизъяснимее:
Ты чуждой жизнью обросла.
Ни платья синего, ни имени
Ты для меня не сберегла.
И все давным-давно
просрочено,
И я молюсь, и ты молись,
Чтоб на утоптанной обочине
Мы в тусклый вечер
не сошлись.