Популярная наука: "Секрет нашего успеха" Джозефа Хенрика
Отучившись в университете Нотр-Дам (штат Иллинойс) и получив степень бакалавра сразу в двух областях – антропологии и аэрокосмической техники – Джозеф Хенрик, после нескольких лет раздумий, все-таки решил связать свою жизнь не с космосом, а с человеком.
"Отчасти антропология привлекала меня тем, что эта наука предполагает глубокие долгосрочные полевые исследования, без которых, считал я тогда, невозможно понять, как люди принимают решения и почему ведут себя так, а не иначе, и с какими трудностями они сталкиваются. Это что касается “прикладной” части. А с интеллектуальной точки зрения меня увлекала эволюция человеческих обществ, особенно ее главный вопрос: как люди за последние десять тысяч лет перешли от относительно небольших сообществ к сложным национальным государствам".
Получив докторскую степень в области антропологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, Хенрик решил "объединить достижения самых разных общественных и биологических дисциплин и создать эволюционный подход к изучению психологии и поведения человека с самым серьезным учетом культурной природы нашего вида". Для этого он задействовал весь арсенал доступных методов: от этнографии и исторических данных до интервью и экспериментов. Так появилась книга "Секрет нашего успеха. Как культура движет эволюцией человека, одомашнивает наш вид и делает нас умнее".
Одна из основных тем книги может быть выражена следующей цитатой: "Культурная эволюция формирует нашу среду обитания, а следовательно, способна направлять генетическую эволюцию". Прекрасный пример того, как это работает, приведен в главе "Почему у некоторых из нас голубые глаза": "В наши дни накоплено достаточно данных, показывающих, что тон цвета кожи у разных популяций на планете, от темного до светлого, — это генетическая адаптация к тому, насколько часто человек подвергается воздействию ультрафиолетового излучения, как длинноволнового, так и коротковолнового, и насколько это излучение интенсивно". Ближе к экватору круглый год солнечно, ультрафиолетовое излучение разрушает фолиевую кислоту в нашей коже, а фолиевая кислота нужна и мужчинам и женщинам для одной из основных биологических функций – продолжения рода. Поэтому в эпидермисе начинает вырабатываться защитный меланин, побочным эффектом которого становится темная кожа. Ну а жителям высоких широт, где солнечных дней заметно меньше, такое количество меланина не только не нужно, но и вредно, ведь он блокирует слишком много ультрафиолета, что препятствует синтезу витамина D. У популяций, имеющих доступ к рыбе и морепродуктам, количество меланина необязательно снижать радикально, они получают витамин D из продуктов питания. Но вот к обитателям высоких широт, населяющих область вокруг Балтийского моря с юга, приходит земледелие и приживается там. Основой рациона становятся злаковые растения. И естественному отбору надо "искать способ" увеличить синтез витамина D. Проще всего это оказалось сделать, уменьшив еще больше количество меланина, тем самым обеспечив очень светлую кожу. Вот только отвечающий за это ген HERC2 уменьшил количество меланина не только в коже, но и в сетчатке глаза.
"То есть голубые и зеленые глаза, — заключает Джозеф Хенрик, — это побочный эффект естественного отбора, благоприятствующего светлой коже у популяций, живущих в высоких широтах и питающихся злаками. Если бы культурная эволюция не породила земледелие, а точнее, приемы и технологии, подходящие для высоких широт, у людей не было бы ни зеленых, ни голубых".
Таким образом Хенрик показывает, что биологическая и культурная эволюция напрямую связаны. Связаны до сих пор. А потому мнение о том, что около 50 тысяч лет назад наша биологическая эволюция остановилась и теперь мы эволюционируем только культурно, – ошибочно. Наша культура по-прежнему оказывает влияние на наши гены.
Отдельного интереса заслуживают те части книги, в которых разбираются модели нашего поведения и влияние этих моделей на нас самих и на окружающий социум. Скажем, разница между доминантностью (эволюционно появившейся раньше) и престижем (появившемся позже).
"Мы сформировали маленькие группы из незнакомых между собой людей и попросили их выполнить групповое задание под названием “Потерявшиеся на Луне”. Каждая группа должна была представить себе, что их звездолет только что потерпел крушение на Луне, и расставить по важности набор предметов".
Сначала каждый расставлял предметы в своем собственном листке, а затем команда готовила один общий. Благодаря хитрой (и невероятно логичной) системе оценок полученных результатов выяснилось, что:
"Доминантные личности были склонны (1) вести себя властно, (2) приписывать себе все заслуги, (3) прибегать к насмешкам, чтобы унизить других, и (4) манипулировать товарищами по группе. В то же время обладатели престижа (1) прибегали к самоиронии, (2) приписывали успех группе и (3) шутили".
Более того:
"…те, кто прибегал к стратегии доминантности, (1) занимали больше места, (2) шире расставляли ноги и (3) держали руки дальше от корпуса, чем те, кто стремился завоевать престиж. Между тем обладатели престижа были больше склонны высоко держать голову, выпячивать грудь и улыбаться. Кроме того, мы обнаружили, что доминантные личности (но не обладатели престижа) в ходе взаимодействия понижали тон своего голоса".
Что же касается демонстрации низкого статуса, то мы видим следующее:
"В отношениях доминирования позы подчинения у низших во многом противоположны демонстрациям доминантных индивидов. Носители низшего статуса словно “жмутся” — стараются минимизировать и свои габариты, и позу, и присутствие. Кроме того, они отводят взгляд от доминантной особи, хотя отслеживают ее местонахождение, чтобы случайно не навлечь на себя агрессию. Демонстрация подчиненности связана с эмоциональным состоянием стыда. Напротив, в иерархии престижа носители низшего статуса чувствуют потребность быть как можно ближе к обладателю престижа и общаться с ним, постоянно находиться поблизости и активно и открыто выражать почтение. Особенно при этом действенны публичные выражения почтения, поскольку они повышают престиж у реципиента. Помимо близкой дистанции, внимания и открытой позы, этот паттерн не особенно бросается в глаза, однако он контрастно отличается от других демонстраций, рассмотренных выше. С ним связаны эмоции восхищения, благоговения и уважения, не основанного на страхе".
Опираясь на все это, Хенрик выводит основу множества явлений и культурных паттернов. Например, доминантные личности, в отличие от обладателей престижа не склонны к щедрости.
"Причина — в нашей культурной природе. Если особенно продуктивный охотник получает от сородичей признание за свои способности (престиж), то когда он активно сотрудничает с соплеменниками — участвует в охоте на черепаху, обеспечивает провизию для общего пира, — остальные подражают его действиям, наклонностям и мотивам. Таким образом, поскольку обладатель престижа служит примером для подражания, своим альтруизмом он повышает общий уровень просоциальности в своей локальной группе или в своей части социальной сети. Разумеется, из этого следует, что любой аль труизм — это альтруизм лишь в краткосрочной перспективе. В долгосрочной перспективе обладатели престижа, проявляющие щедрость, окружают себя социальной сетью, которая благодаря их же собственным поступкам становится со временем все более щедрой и расположенной к сотрудничеству. Скажем, Брук Астор, поощряя окружающих жертвовать на благотворительность, в конце концов благодаря своей же деятельности обеспечивает себе возможность жить в городе, который стал лучше хотя бы потому, что теперь в нем есть великолепная публичная библиотека".