Голландская тюльпаномания: о чем писал Дюма. Отрывок из книги о литературе и экономике
"От золотого тельца до "Золотого теленка". Что мы знаем о литературе из экономики и об экономике из литературы" написала доцент Высшей школы экономики Елена Чиркова. Как следует из названия, в книге идет речь об экономических идеях и реалиях, встречающихся в художественной литературе. Например, "Тысячу и одну ночь" Чиркова рассматривает как экономический трактат, а "Фауст" Гете ее интересует потому, что в нем описана попытка выпуска бумажных денег. В других случаях автор берет какой-нибудь феномен — рабовладение, ростовщичество, НЭП — и анализирует его на материале сразу нескольких произведений. Приведенный отрывок касается тюльпаномании в Голландии в 1630-х годах, вокруг которой построен сюжет романа Александра Дюма.
Роман "Черный тюльпан" Александра Дюма пронизан мотивами тюльпаномании — страстной спекуляции луковицами этого цветка, охватившей голландское общество в 1634–1636 годах. Действие книги происходит в 1672-м, когда в Голландии под руководством Вильгельма III Оранского произошло восстание, но во всем, что касается тюльпанов, воспроизведен дух 1630-х: преклонение перед красивым цветком таково, что человек готов отправить соседа на эшафот, чтобы украсть у него заветную луковицу. Эти события бесследно не прошли: любовь голландцев к тюльпанам сохранилась, а страна и по сей день является их крупнейшим мировым экспортером.
Масштабы спекуляции луковицами тюльпанов меня не удивляли бы, если бы не тот факт, что они — отнюдь не золотые слитки, которым при хранении ничто не грозит. Луковицы тюльпанов могут и испортиться, и не прорасти, к тому же по луковице не всегда можно определить, каков будет цветок, что создает почву для надувательства.
Тюльпаны были завезены в Европу из Турции около 1560 года. Однако около 70 лет их разводили только специалисты — цветоводы и садовники. Цветок очаровал сначала профессионалов, а позднее и широкую публику. У тюльпанов была более яркая окраска, чем у любых других цветов, известных европейцам. Красный тюльпан был огненно-алым, а лиловый — такого насыщенного оттенка, что казался почти черным.
Cпецифика тюльпана как инвестиционного актива состоит в том, что новые сорта размножаются сначала очень медленно. Одна луковица ориентировочно может дать всего две на следующий год, четыре — через два года, восемь — через три и т. д. Если цветовод продает одну из двух луковиц во второй год, то лишается половины прироста и во все последующие годы. Таким образом, нужно лет десять, чтобы луковицы нового сорта тюльпанов появились на рынке в достаточном количестве. Тюльпаны могут размножаться и семенами, но в этом случае они начинают цвести только на седьмой год. Технологий, ускоряющих размножение этих цветов, в Голландии XVII века не существовало. Кроме того, редкие сорта растений — это еще и продукт длительной культивации. А огромным разнообразием тюльпанов мы обязаны вирусу, под воздействием которого цветок мутировал самым неожиданным образом и благодаря этому приобрел высокую стоимость.
В годы тюльпаномании редкие сорта тюльпанов существовали в очень небольших количествах — буквально по 10–15 луковиц каждого сорта на всю страну. Дефицит луковиц определенных сортов был таков, что за них могли просить любую цену.
Для голландца, жившего в 1630-х годах, тюльпан все еще оставался редким цветком, несущим в себе обаяние и экзотику Востока. До 1634 года луковицами торговали или обменивались только цветоводы-профессионалы. Однако постепенно цветок стал интересовать не только знатоков: оказалось, что на торговле луковицами можно зарабатывать неплохие деньги. Этому способствовал возросший спрос на тюльпаны во Франции, где цветок вошел в моду при дворе Людовика XIII. Поскольку уже тогда Париж считался законодателем стиля и элегантности, парижскую моду заимствовали и на таких окраинах Европы, как Ирландия или Литва, где она могла отставать от парижской на 10–20 лет: популярность цветку была обеспечена на долгие годы — в той или иной части Европы.
Центром торговли стал Хаарлем (Харлем) — городок примерно в 20 км к западу от Амстердама. Тюльпанами торговали в городских тавернах, что способствовало росту количества сделок: сидеть можно было в тепле, регулярно прикладываясь к бокалу пива, и многие сделки совершались под хмельком. В помещение набивалось до 200–300 торговцев. Важно и то, что торговля тюльпанами была относительно спокойным занятием по сравнению с заморскими операциями (их риски мы объясняли в предыдущих главах).
Начать дело, если так можно назвать спекуляцию тюльпанами, было довольно просто. Нужно было иметь немного денег и знать, где расположен ближайший цветник — там могли продать луковицы.
Поначалу, когда луковицы покупали в основном знатоки, рынок торговли тюльпанами существовал только в короткий промежуток времени их цветения. Но различие между сезонами было не столь важно для чистых спекулянтов, которых не интересовала красота цветка. Они рассматривали это растение исключительно как инструмент для зарабатывания денег и покупали лишь с целью простой перепродажи. В результате этого постепенно торговля распространилась и на месяцы, когда клубни не могли сменить владельца физически — они были в земле. Поэтому при совершении сделки стали выписываться векселя, в которых указывалась дата, когда цветок будет выкопан и доставлен; платеж тоже переносился на более позднее время. Это нововведение сделало рынок луковиц круглогодичным. Выражаясь современным языком, по сути дела, был создан фьючерсный рынок с отсрочкой платежа до одного года.
Сначала луковицами торговали поштучно, но с переходом на фьючерсную торговлю возникла и торговля на вес, что связано с желанием продавцов получить большие деньги за более крупные луковицы. Даже если цена на единицу веса была фиксированной, вес клубня с момента, когда его сажали в сентябре, до июня, когда его выкапывали, увеличивался существенно. Возникла и торговля отростками, детками луковиц редких сортов. Помимо фьючерсов, возникло подобие тюльпанных акций. Так, несколько бедных торговцев в складчину могли купить доли в дорогой луковице.
Опытные цветоводы вскоре сообразили, что могут обманывать новичков, выдавая дешевые луковицы распространенных сортов за дорогие и редкие. Поэтому они с радостью принимали оплату и натурой — в виде одежды, посуды, домашней птицы и скотины, у людей побогаче брали картины. Таким образом, в этом бизнесе возник и бартерный обмен.
Свою роль в формировании пузыря сыграли и условия платежа: чем ниже задаток, тем выше могут расти цены, так как этот рост не ограничен физическим наличием денег у покупателя. В случае покупки тюльпанов задаток не требовался: покупатель вносил лишь небольшую комиссию продавцу. Так что позиции, которые на себя принимали покупатели, не ограничивались практически ничем. Как стало ясно задним числом, большинство сделок, в принципе, не могло быть закрыто: продавцы сбывали луковицы, которых у них не было или вообще еще не существовало в природе, а приобретали их покупатели, которые не смогли бы за них заплатить.
Пик мании пришелся на декабрь 1636 — январь 1637 года. Сорт Admirael de Man, который до начала мании можно было купить за 15 гульденов, стоил теперь 175; сорта Bizarden и Ghellen Root van Leyde выросли в цене в 10 раз — с 45 гульденов до 550; Generalissimo — с 95 до 900; а очень редкий и красивый цветок с сокращенным именем Gouda ("тезка" местного сыра) — со 100 до 750. Semper Augustus — самый дорогой цветок, который стоил 5500 гульденов в 1633 году, то есть до начала мании, в 1637-м оценивался в 10 тыс.
Попробуем разобраться, как дороги были тюльпаны в 1637 году. Для этого можно сравнить их стоимость с общим уровнем цен тех лет. Так, средний годовой доход ремесленника в Голландии составлял 200–400 гульденов. Маленький таунхаус стоил около 300 гульденов, а натюрморт известного художника с изображением цветов можно было купить за 1000. Позволить себе приобретение Semper Augustus могли всего несколько десятков человек во всей Голландии. На те деньги, что он стоил, простая семья могла снимать жилье, покупать еду и одежду в течение половины жизни. Примерно за такую же сумму можно было купить прекрасный особняк с садиком в центре Амстердама, на канале, что и тогда было модно. Один из памфлетистов того времени подсчитал, что за 2500 гульденов можно было купить 27 тонн пшеницы, 50 тонн ржи, 4 тонны говядины, 8 откормленных свиней, 12 откормленных овец, 2 огромные бочки вина, 4000 литров пива, 2 тонны масла, 3 тонны сыра, кровать с постельным бельем, шкаф, полный одежды, и серебряный бочонок.