Биографии и мемуары: Лариса Миллер, "А у нас во дворе"
Мемуары, которые в детстве и юности могли казаться скучными, со временем начинаешь читать с большей радостью, чем книжки с картинками и большим количеством увлекательных диалогов.
Нам и самим уже есть что рассказать, и чужие рассказы интересно послушать тоже. История соткана не только из дат, сражений, завоеваний и революций. Она во многом состоит из того, что называется "воспоминаниями очевидцев". И не обязательно быть свидетелем чего-то грандиозного. Повседневная жизнь, бытовые привычки, люди, "каких сейчас не делают" - все это важно. Не хочется упустить их из виду.
Мемуары поэтессы Ларисы Миллер "А у нас во дворе" во многом именно из такого важного и состоят. Из мелочей, деталей, тонких наблюдений, а автор играет сразу две роли - рассказчика и главного героя. И за счет неразрывной связи между ними у читателя возникает эффект присутствия, появляется удивительная возможность почти увидеть то, что было шестьдесят лет назад.
Послевоенная Москва, коммунальные квартиры, общая и какая-то, со слов автора, чуть ли не веселая бедность, гости, семейные праздники, драмы - жуткие в своей будничности. В мемуарах Лариса Миллер рассказывает не только свою биографию, но и биографию целого города, с трудом возвращающегося в нормальную, мирную жизнь.
Как поэт Миллер особенно тонко подмечает детали, делая их выпуклыми, заметными. Передавая свои ощущения от тех или иных событий, от столкновения с чем-то непонятным или просто новым, она придает своим описаниям яркую окраску. И вот, ты уже сам оказываешься на месте маленькой девочки, мечтающей, например, о новой паре прекрасных, волшебных туфель:
"Я не была избалованным ребенком, но однажды потеряла голову. Передо мной явились коричневые лодочки с бантиком и изящным каблучком. Помня, что скромность — мое главное достоинство (высоко ценимое мамой), я молчала, не отрывая взгляда от туфель. Кончилось тем, что мастер сделал для меня другую пару, поменьше, и я носилась с ней как с писаной торбой. Больше носилась, чем носила: ставила возле себя, когда делала уроки, и держала рядом на стуле, ложась спать. Едва нога вырастала, появлялась новая пара — копия первой. Последнюю сносила в 1956-м году".
Продвигаясь по книге все дальше, постепенно замечаешь, как меняется тон. О своем послевоенном полуголодном детстве, наполненном не только радостями, но и обидами - соседские дети, например, унаследовали бытовой антисемитизм своих родителей и вовсю дразнили маленькую Ларису, - она вспоминает с нежностью. Но чем дальше, тем суше тон автора. Это не меняет всю книгу, но заметно влияет на восприятие, потому что события, которые описывает Миллер, кажутся пугающе знакомыми. И не только потому, что мы сами могли быть свидетелями того, что происходило тогда, но и потому, что происходившее тогда повторяется или с легкостью может повториться и в наши дни.
"Конец 1970-х. Разгром Хельсинкской группы. Аресты, аресты, аресты… Новое десятилетие началось с высылки Сахарова. Никто не знал, что будет со страной, а я к тому же не знала, как это отразится на жизни нашей семьи, ведь Борю связывали с Андреем Дмитриевичем долгие дружественные отношения. Это не могло остаться без последствий. Каждый обычный мирный день казался чудом".
В своих воспоминаниях Лариса Миллер разговаривает с читателем откровенно. В последней главе она просто пишет "мы" вместо "я", подтверждая, что ее биография в определенном смысле общая. "А у нас во дворе" стоит прочесть не только потому, что это - замечательная книжка, но еще и потому, что мемуары Ларисы Миллер - это еще один убедительный штрих в нашей общей истории.