Вуди Аллен "Без перьев"
Почитатели писательского таланта Вуди Аллена 38 лет ждали перевода сборника "Без перьев" на русский язык. Он был издан в 1975 году, когда автор уже успел прослыть режиссером, не побоявшимся рассказать достопочтенным американцам, откуда берутся дети. Однако судя по предисловию, выдержки из "дневника", наоборот, опередили свое время. Публиковать их нужно было "после смерти автора или после его ухода из жизни, в зависимости от того, что произойдет раньше".
Игры с той, что стоит за левым плечом, продолжаются и после вступления. Аллен давно вжился в роль старика с грустным лицом, которому, кажется, уже нечего терять. Он едко высказывается в последних фильмах и интервью. "У надежды перьев не бывает", — пишет Вуди, обламывая мечтам крылья. Очки с толстыми стеклами в роговой оправе и морщины создали образ недовольного выходом на пенсию брюзги из фильма "Римские приключения". Однако это не мешает ему писать смешные до колик рассказы, придумывать меткие шутки, способные смутить бывалого острослова и не забывать расправлять на коленках нотные листки для джаз-бэнда.
Однако легкому незлому смеху в рассказах Аллена места почти нет. Колкий юмор высмеивает скрытые пороки. На этом фоне даже издевательства тезки писателя из садистского мультфильма уже не кажутся такими изощренными.
На страницах сборника то и дело встречаешь блуждающих классиков. Удивляешься, как в рассказы пробрался Николай Гоголь, ищущий недостающую часть тела своего персонажа. "В 1902 году от творческого перенапряжения у Йобсена отвалился нос, и драматурга не стало". Вуди примеряет на себя и личность Франца Кафки, экспериментируя с "Превращением". "Новелла: человек просыпается утром и обнаруживает, что превратился в собственные подтяжки".
Читая эссе "О наблюдении за деревьями в летнюю пору", как не вспомнить о "Вожде краснокожих" О. Генри! Те же рассуждения в пещере из серии: отчего дует ветер и случайно ли апельсины круглые. "Почему деревья гораздо привлекательнее журчащего ручья? И вообще, всего того, что журчит? Потому что их великолепие есть безмолвное свидетельство интеллекта, которого еще не знала земля, и уж тем более нынешняя президентская администрация. Как сказал поэт: „Создание дерева под силу только Богу“. Еще бы: поди приделай к нему кору".
В лоскутное одеяло рассказов, эссе и пьес Аллена хочется укутаться потеплее, особенно в преддверии зимы, когда в Петербурге становится неуютно. Сменяющиеся действия — калейдоскоп сценок из британского телешоу "Monthy Python". Степень безумия достигает критической отметки, но организм жаждет еще. Успевай только корчиться, захлебываться смехом, словно дятел Вуди после шалости.
Аллен по-своему подкалывает читателей, выбивает шутками землю из-под ног и берет штурмом каждую мозговую извилину. Проверяет, достиг ли точки кипения. Нет? Разряд, еще разряд! "Судя по положению тела, несчастного застигли врасплох, когда он пел своим гуппи „Вернись в Соренто“". Разряд! Каждую строчку можно смаковать, проговаривать, медлить, повторяя: "Это уж слишком!" А потом хлопать ладошкой по лбу, повторяя заветы Мюнхгаузена: "Улыбайтесь, господа, улыбайтесь".
Простые жизненные истины Вуди Аллен разбавляет театром абсурда личного созыва. Дамы легкого поведения, балующие своих клиентов разговорами о литературе, древнегреческие поэты, оказавшиеся на сцене театра в Нью-Йорке. Какофония уличных шумов, дребезжание стекол и еще этот противный монотонный гул в правом ухе. Все сливается воедино, в неистовый хохот, первобытный, чистый и не обремененный ростом инфляции.
Сквозь смешки в сборник умудряется просочиться и бытовая мудрость, расчетливая и дерзкая как рыночная торговка. "Деньги — это еще не все, и все же лучше быть богатым, чем здоровым. Представьте себе, что вы входите в мясную лавку и начинаете расписывать свое здоровье: „Посмотрите, какой у меня загар, а еще я никогда не простужаюсь!“ Не ждите, что мясник тут же примется рубить вам мясо (если, конечно, он не круглый идиот!)".
Даниил Хармс в дневниковых записях отметил, что для юмориста важнее всего найти смехотворную точку и уметь различать смех по сортам. Аллен отметил точку на карте своего творчества и постоянно тычет в нее указкой. Он не раз говорил, отними у него возможность снимать фильмы, он полностью ушел бы в писательский труд. Значит, зловредного смеха хватит не на один сборник, и он еще долго будет чесаться в горле.
"...Лес в летний полдень. Юный олененок в танце щиплет свежие листики. Он задумчиво плывет среди деревьев, потом начинает кашлять и падает замертво".
Занавес!