На русском языке вышел самый обсуждаемый роман нынешнего года — "Щегол" Донны Тартт

08 декабря 2014
ИЗДАНИЕ
АВТОР
Майя Кучерская

Роман "Щегол", ставший самой громкой премьерой завершившейся non/fiction, разлетался с прилавков с не птичьей скоростью. Издатели едва успевали подвозить новые пачки. Это значит, что все, кто имел отношение к продвижению романа, отлично исполнили свою работу. Динамика дальнейших продаж покажет, насколько читательский кредит доверия оказался оправдан. Но сомнений, что еще как минимум год-другой успех романа продлится, — нет. Потому что это хорошая книга.

История приключений 13-летнего Тео Декера, который во время теракта в "Метрополитен-музее" потерял маму, случайно утащил с собой картину XVII в. "Щегол", подружился с реставратором антиквариата Хоббартом, рыжеволосой девочкой Пиппой, а затем с эксцентричным Борисом Поплавским (описание вдохновенного трепа с ним — лучшие страницы романа), соединяет увлекательность, здоровую сентиментальность и волшебство. Недаром и открывается книга рождественской сценой: "Было Рождество, мосты через каналы по вечерам посверкивали огоньками, громыхали по булыжным мостовым велосипеды с привязанными к багажникам елками, которые везли румяные damen en heren в развевающихся на ледяном ветру шарфах. Ближе к вечеру любительский оркестр заводил рождественские песенки, которые, хрупко побрякивая, повисали в зимнем воздухе". Так и пойдет, несмотря на трагизм событий, Тартт и дальше будет дарить читателю праздник: влюбленно описывать "пещеру сокровищ" — мастерскую со старыми вещами Викторианской эпохи, которые чинит бородатый богатырь Хоббарт, сильно смахивающий на старину Хоггарта, из разноцветного Нью-Йорка отправит Тео в поющий огоньками Лас-Вегас, а затем и в другой сказочный город, Амстердам. Что дурного в том, чтобы чуть подмалевать реальность — подбавить ей румянца в лице и блеска в глазах — учитывая, что воспринимает все это подросток?

Верная ученица сочинителей толстых викторианских романов, из которых первый Чарльз Диккенс, умная последовательница Джоан Роулинг, Тартт рассказывает современному читателю именно то и так, что и как ему хочется слышать. Так — потому что то и дело меняет ракурс, место действия и действующих лиц, создавая, в сущности, столь милый сердцу пожирателя киноисторий о Шерлоке и аббатстве Даунтон сериал, только на бумаге. То — потому что "Щегол" позволяет испытать сильное, но вполне безопасное сочувствие к герою-сироте, соответственно, ощутить себя человеком, а вместе с тем восполняет ностальгию пользователей айфонов по рукотворному миру старинных картин, домов, вещей из дерева и ткани. Объем романа, 874 страницы, дает возможность хоть ненадолго избавиться от ряби в глазах и дарит иллюзию, что цельность, стабильность, протяженность чего бы то ни было возможны. На этом фоне главная мысль "Щегла" (любовь к красивым вещам обеспечивает преемственность поколений) теряется. Не тем прекрасен "Щегол", он великолепен точностью попадания в наше сердце. Сто лет спустя по нему будут диагностировать комплексы, печали и надежды живущих в десятые годы ХХI в.